Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]
— Ты хороший мальчик, — сказал напарник, — но от тебя всегда были одни неприятности.
С этими словами он размахнулся тяжеленным гипсом, долбанул им Руперта и отправил его в нокаут.
Парень шлепнулся на пол.
Эрни накинулся на меня прежде, чем я успел его поблагодарить:
— Ты когда-нибудь слышал такое слово «подстраховаться»? — орал он. — Напарники не делают ничего в одиночку, особенно когда речь идет о подобных вещах! Если бы Джул не позвонила в офис, получив твою записку, то я до сих пор шатался бы по городу в поисках тебя, а тебя уже скушали бы на ужин!
— Какого черта ты так быстро вернулся?
— Вылетел вечерним рейсом.
Я покачал головой, из волос вылетел кусок смолы и приземлился на распростертое тело Руперта.
— Тогда ты вернулся бы через несколько часов. Это невозможно.
Эрни протянул руку и пощупал мой лоб, словно проверял, нет ли у меня температуры.
— У тебя с головой все в порядке, малыш? Я пробыл в больнице несколько часов, затем, несмотря на протесты врачей, заставил меня выписать и вчера ночью полетел на материк. В Лос-Анджелес прилетел около девяти утра и весь день искал тебя.
Его взгляд скользил по мне, замечая и порванную маску, и лохматые волосы, ой, да, и смолу, конечно, и я увидел, как шестеренки в мозгу Эрни начали вращаться, пытаясь разгадать, в какое же дерьмо я вляпался.
— Где ты, черт возьми, был?
Если Эрни говорит правду — а я не вижу ни одной причины, зачем ему врать, кроме той, что, по-видимому, все только и делали, что врали мне последние две недели, — то я пробыл в яме не каких-то два часа, а, уж скорее, двадцать четыре. Но совершенно невероятно, что я смог выжить такое долгое время в этой смоляной могиле.
Ну, есть один способ…
— Я впал в спячку, Эрн, — рассмеялся я, внутри меня закипало безудержное веселье, сама эта мысль была настолько абсурдна и при этом настолько верна, что если бы я не смеялся, то начал бы визжать. — Я совершенно уверен, что впал в спячку.
За нашими спинами раздался грохот, и дверь распахнулась, ударив беднягу Руперта по ногам. Что, теперь больше не принято стучаться?
— Любой прогрессист обладает такой способностью, а ты не знал? — сказал доктор Борежар, переступая через лежащего ничком ти-рекса. — Длительная спячка, то есть фактически приостановка жизнедеятельности, — умение, присущее нам издревле. Возможно, это действие последней волны моих феромонов, там, у ямы, но я уверен на все сто, что твое тело само освоило этот фокус. Я горжусь тобой, сынок.
— А меня от вас тошнит, папаша, — ответил я, — и ото всех вас, черт побери.
Цирцея вошла вслед за доктором Бо. Хвост сексуально покачивается, руки на бедрах, а на совершенном личике печальное, почти разочарованное выражение. Она не встречалась со мной глазами и всякий раз отводила взгляд, когда я пытался привлечь ее внимание, а ее запах было практически невозможно уловить.
Пока они не успели еще что-то сказать или, еще хуже, оглушить нас своими феромонами, я сунул руку в один из карманов, заполненных липкой гадостью, и кинул Эрни две прищепки.
— Защелкни их на носу, — велел я, отдергивая маску, чтобы закрепить прищепки на моих настоящих ноздрях. Нос раздулся, как губка, набравшая воды, и я закрепил вторую прищепку поперек первой, от такого двойного зажима было немножко больно, но это — не большая цена за защиту от враждебных феромонов.
— Я не знаю, что ты, по-твоему, знаешь, Винсент, — начала Цирцея, то и дело бросая на меня короткие взгляды, — но уверяю тебя, ты совершаешь ошибку…
— А ты, девочка, заткнись, — сказал Эрни, и я подумал… короче, мне действительно показалось, что он слишком уж вошел в роль: — Мы слышали столько, что хватит на три твои жизни.
— Да, мы много знаем, — продолжил я, — и здесь нет никакой ошибки. Больше нет. Мы знаем, что вы находите испуганных, одиноких ребятишек и вовлекаете их в свою организацию. Внушаете им, что они часть особенной группы, учите их, как вернуться к природе.
— И что в этом плохого? — защищалась Цирцея. — Правда, все до единого слова. Ты же сам прочувствовал это, не можешь отрицать. Винсент, ты — настоящий красивый велосираптор, и никакие социальные факторы не должны стоять у тебя на пути и сдерживать твои естественные возможности.
Обычно в таких случаях последний, решающий аргумент приводит Эрни, но я сыграл не малую роль во всей этой заварухе, так что пора и мне нанести ответный удар.
— Можно я? — спросил я у напарника.
— Разумеется, — с гордостью сказал он. — Выложи им все, что нам известно.
— Мы знали, что что-то не так, с того самого момента, когда наблюдали за вторым поединком на Ринге, когда молодому раптору не повезло в схватке с быком. Динозавры, которых он выбрал себе в помощники, судя по всему, заурядные, ничем не примечательные прогрессисты, но уж слишком хорошо они умели обращаться с винтовками. Такая меткость не могла быть просто результатом нерегулярных занятий по стрельбе транквилизаторами из винтовки. Выстрелы были сделаны точно, как в армии, и такого уровня добиваются только путем длительных тренировок. Но почему же динозавры, особенно те, которые пытаются в своем развитии превзойти людей, вообще тренируются стрелять из огнестрельного оружия?
Я обошел стол и уселся на кресло, повернувшись к зрителям. На моем лице играла широкая улыбка. Да, а ведь так можно и привыкнуть.
— А теперь давайте слегка отойдем от темы и посмотрим, что происходит с теми динозаврами, которые прошли испытание на Ринге и присоединились к сонму безмозглых хищников. Их запирают за высоким забором и привозят туда клетки со свиньями и другой живностью, чтобы наши плотоядные друзья могли разрывать их на кусочки сколько душеньке угодно. Но зачем вообще нужен остров, полный самых что ни на есть настоящих чудовищ? Неужели это и есть ваша истинная цель — населить ряд островов динозаврами, вынужденными питаться только тем, что ежедневно будет доставлять им катер?
Цирцея попыталась прервать меня:
— Нет, но…
— Ой, подожди, придет и ваша очередь. Нет, разумеется, цель другая. И ситуация начала проясняться, как только мы обнаружили тот дом, затерянный в джунглях, полный карт, оружия…
— Оружия? — перебила меня Цирцея, быстро-быстро качая головой, словно у нее шею свело судорогой. — У нас нет никакого оружия. Вот теперь ты уже говоришь глупости, Винсент…
— Не прикидывайся дурочкой. Разумеется, я не мог понять, с какого бока тут оружие, решение загадки нахлынуло на меня в тот момент, когда я ввязался в стычку с рабочими, уже вернувшись в Лос-Анджелес.
— Так всегда и бывает, правда? — сказал Эрни, как всегда готовый вставить свое веское слово.
— Итак, возникает серьезный вопрос. Какова же цель любой организации, в которой есть две разновидности членов, одни — хорошо обученные, а другие — жестокие?
Ответа не последовало. Да, готов поспорить, эти ребятки не отвечали бы на вопросы «Своей игры», утопая в уютном диване.
— А цель очень простая, — сказал я, — сформировать армию.
— Что? — Цирцея расстроилась, это мягко сказано. Она сжала пальцы в кулаки с такой яростью, что я уже не был уверен, что она понимает, о чем я толкую.
— Конечно, — сказал я, — это же очевидно. И не какой-то там одинокий батальон на крошечном островке. Мы говорим о масштабных сторожевых постах на каждом острове в каждой стране и на каждом континенте — по всему миру. Бронтозавры, рапторы, стегозавры, ти-рексы. Динозавры, марширующие бок о бок по всему земному шару и уничтожающие любого человечишку, который окажется у них на пути. Берегитесь, ничтожные обезьяны, пришло время начать победоносную войну. Вот что, почему бы тебе самой не спросить у Рааля?
Я нарочито медленно повернулся к доктору Борежару, чтобы и мой взгляд, и мои намерения были ясны всем присутствующим. Но брови сами собой полезли наверх, я уверен, сейчас должна была бы раздаться барабанная дробь.
— Да ладно тебе! — проворчал доктор Борежар, срывая усы и бороды и сразу перестав быть похожим на полковника Сандерса. За ними быстро последовала и вся амуниция, и я был не удивлен, когда под ним оказался — угадайте, кто? — разумеется, диплодок. — Все знают, кто я. Так что кончай разыгрывать из себя Шерлока Холмса.
Эрни поднял руку.
— А я вот не знал. Ну, по крайней мере, не знал наверняка.
— Спасибо, — сказал я.
— Не за что.
Но Цирцее было не смешно, ее ярость была настоящей. Она повернулась к Раалю, на щеках горел яркий румянец, а глаза сверкали.
— О чем они говорят? Ты вообще в курсе, что происходит?
— Это кульминационный момент всех наших замыслов, — заявил диплодок. — Подлинная суть самой идеи в ее первоначальном виде.
— Но ты не этому меня учил, — настаивала Цирцея. — Все эти годы ты говорил мне, что суть — это Прогресс. Главное — вернуться назад в наше естественное состояние.
![Эрик Гарсия - Ящер [Anonimus Rex]](/uploads/posts/books/160514/160514.jpg)
![Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]](/uploads/posts/books/159804/159804.jpg)
